Риггер (парашютный спорт). Необычная профессия: мысли инструктора по парашютному спорту. Где учиться на Риггера? Как получить сертификат риггера

Сергей Емельянов, инструктор ПС и ПДС ДОСААФ России
(инструктор поисково-спасательной и парашютно-десантной службы)

«Не ты выбираешь спорт, а он тебя»

Когда мне было 17 лет, я узнал, что моя младшая сестра прыгала с парашютом, и мне очень захотелось попробовать. Сначала действительно думал, что только попробую, но после первого прыжка хотелось ещё, а потом ещё… И так меня затянуло, что начал прыгать постоянно.

Страх потерять опору под ногами – он естественный. Я более-менее перестал бояться где-то после шестидесятого прыжка. Сейчас бывает не страх, но волнение. Переживаешь либо за комплекс фигур, которые нужно открутить за минимальное время в свободном падении, либо за точность приземления. В голове проигрываешь, сидя с закрытыми глазами в самолёте. Вот за это переживаешь. А то, что там что-то не так пойдёт – об этом уже не думаешь.

Для меня это давно уже не просто развлечение, а спорт. На определённом этапе я начал ездить на соревнования. Там увидел, как можно прыгать, пообщался с участниками из разных команд, узнал, что есть фигуры, которые нужно «откручивать» в небе. И стал относиться к прыжкам не как к , а как к спорту.

Говорят, что не ты выбираешь спорт, а он тебя. Мне хотелось совершенствоваться. И в какой-то момент у меня спросили: «А ты не хочешь попробовать себя в качестве инструктора?»

«Прыгнуть для меня - как из маршрутки выйти»

Можно прыгать много и долго, для удовольствия. И даже имея большое количество прыжков, ничего не уметь. А можно относиться к этому профессионально. Изучать теорию, применять её на практике. Не просто прыгать и падать на «пузе», а делать определённые упражнения.

Инструктору важно не бояться ответственности, ведь ты принимаешь на себя ответственность за жизнь и здоровье других людей. То есть ты должен чётко отдавать себе отчёт в том, что ты неправильно рассчитал – у тебя люди приземлились в лес, на здание, в овраг, в речку, поломались, разбились. Ты за них отвечаешь и, если что, ты за них сядешь.

Ты должен не просто обучить людей – они должны тебя слышать и слушать с первого раза.

К кому-то требуется индивидуальный подход. Если человек боится, его нужно успокоить. Я говорю обычно так: «Ты должен знать материальную часть назубок и чтобы у тебя не было мысли, что твой парашют откажет. Ты его уложил, ты всё знаешь, ты всё сделал правильно. Прыгнул – и работай над заданием. Пока не открылся парашют, даже не думай о нём. Выполняй задание. Если ты уверен в себе и не будешь бояться, что он не откроется – он откроется всегда. Главное – быть уверенным в своих действиях».

Я готовлю людей к первому прыжку. Есть два варианта. Можно прийти в аэроклуб, сказать: «Я хочу прыгать», и вам предложат либо коммерческий прыжок, который можно осуществить в ближайшие выходные, либо длительное обучение. В первом случае вы приходите «на всё готовое», вас оденут, обуют, выдадут сложенный парашют.

Во втором нужно будет пройти курс подготовки, в который входит теория, отработка прыжков, занятия по укладке парашюта. После чего сдаётся зачёт, выпускается приказ на допуск к прыжкам с парашютом, к практическому выполнению прыжков – и вы уже прыгаете под моим руководством и руководством командира звена (начальника аэроклуба).

На аэродроме обязательно проходит дополнительный инструктаж: люди прыгают с парашютной горки, тренируют приземление, дабы не сломать ноги – там очень важно держать их вниз, пробуют отделяться от самолёта.

Потом все одеваются (шлем, сапоги и прочее), идут в самолёт – и тут я вижу испуганные лица. Паника, правда, не у всех бывает, некоторые переводят её в смех. Есть естественный страх: боязнь высоты, боязнь потерять опору под ногами. Это бывает, но обычно справляются. Первый раз в прошлом году я видел, когда человеку действительно стало плохо - от страха он побледнел, его начало тошнить.

Чтобы определить адекватность, понять, насколько человек спокоен, сосредоточен, я показываю ему пальцы на руках. Как-то раз прыгал мой друг. Я ему: «Антон, сколько пальцев видишь? Два, три?» Он мне в ответ: «Всё нормально, всё вижу…» А вечером делится:

Серёж, помнишь, ты мне в самолёте пальцы показывал?

Так вот. Я не то, что пальцы, я тебя не видел.

Такое тоже бывает.

Когда мы уже в самолёте, важно рассчитывать выброску: на каком удалении должна быть точка выброса от старта (то место, куда мы приземляемся). Важно учитывать силу ветра, направление, высоту. Нужно знать приметы погоды, они помогают: ты можешь определить, когда пойдёт дождь и когда будет смена ветра. Например, с утра затишье, а потом ветер спускается с высоты. Все эти знания в комплексе и позволяют рассчитать безопасный маршрут для прыжка.

По моим командам лётчик набирает определённую высоту, я выбрасываю пристрелочный парашют либо ленту – проверяю точность расчётов – после чего начинают прыгать люди.

Я не просто «выбрасываю» людей, нужно смотреть, куда они приземлились, как «открылись». Если это начинающие спортсмены, то смотришь, как они делают задание (например, выполнить определённый комплекс фигур в свободном падении). И, соответственно, позволяешь им либо дальше расти, либо тренировать это упражнение.

Я могу отменить прыжок в некоторых случаях: если человек себя плохо чувствует, если в самолёте открылся запасной парашют, если на аэродром прибыл товарищ в неадекватном состоянии.

Тело имеет определённое сопротивление. Ты на скорости 52 м/с падаешь на животе. Можешь раскинуться и будешь падать медленней, а можешь собраться – полетишь вниз быстрее. То есть, напрягая определённые группы мышц, можно менять высоту или летать вперёд-назад.

Когда все спрыгнули и приземлились, можно остаться в самолёте. Но я всегда выпрыгиваю. Это моя работа, и мне это нравится.

В моей практике не было случая, чтобы парашют не раскрылся. Частичное раскрытие, когда он работал нештатно – да, такое бывало.

«Я адреналиновый маньяк»

Я работаю с вечера пятницы: провожу предварительную подготовку с шести до 9-10 вечера. В субботу в 6 утра я уже в аэроклубе. Прыгаем часов до трёх, иногда до пяти-шести. Приезжаем, укладываем парашюты, бывает, и до 12 ночи, и до часу. Воскресенье – опять в 6 утра в аэроклубе, прыгаем часов до трёх – и всё, я свободен.

Зарплата может складываться из нескольких пунктов. Мне платят 5% от стоимости коммерческого прыжка. В сезон за месяц выходит в районе 20 тысяч рублей в регионах, в Москве инструкторы могут зарабатывать около 60 тысяч. Работают, в основном, по выходным. В будни многие трудятся где-то ещё. Также заработок может идти от продажи экипировки, но это уже бизнес.

Сезон активных прыжков – с середины апреля и где-то под конец ноября. Потом портится погода и, как правило, аэроклубы закрываются. В Москве прыгают круглый год, но зимой потока людей намного меньше.

Сейчас активно развивается частная авиация. У моего товарища самолётик маленький, и мы с него прыгаем, в принципе, круглый год, когда захочется.

Два раза в год по две недели езжу на сборы ФСБ. К работе это не относится, это личное совершенствование как спортсмена. Мы тренируемся на определённых площадках. Там уже другая техника, другие высоты: отрабатываем спуски на ограниченные площадки, например, на стадионы, на военные части, прыгаем ночью.

Мой тренер говорила: «Те прыжки, которые были – они уже прошли. Самый главный прыжок впереди. Вот о нём надо думать. Прошлое не изменишь. А в будущем надо стараться делать лучше, учитывать ошибки предыдущих прыжков и не допускать их».

На землю не всегда успеваю посмотреть. Парашютист должен вести круговой обзор, чтобы ни с кем не столкнуться. Вниз смотрю, но на определённую точку - мишень, в которую нужно попасть.

Примет у нас много. Мы, как и лётчики, никогда не говорим «последний». Всегда «крайний». Некоторые не бреются в день прыжка, не зашивают и не пришивают ничего на аэродроме.

Верхней возрастной планки для инструктора нет. Мы каждый год проходим врачебно-лётную экспертную комиссию. И тут уже по состоянию здоровья выносится решение – можешь ты прыгать дальше или нет.

Мне нравится соревноваться, нравится совершенствоваться, нравится быть первым. Самая красивая и самая тяжёлая медаль для меня была на Кубке Гагарина. Он проходит 12 апреля в Саратове. В 2011-м году мы получили сразу две медали – одна была командная, а вторая в личном зачёте.

За что я люблю свою профессию? Это , и его невозможно не любить. Это всё-таки какой-никакой, а вброс адреналина в кровь, наверное, я адреналиновый маньяк.

За двадцать лет «в небе» у меня почти 1000 прыжков. Останавливаться пока не собираюсь.

При использовании материалов сайта сайт указание автора и активная ссылка на сайт обязательны!

Путь к экстремальной профессии лежит на высоте птичьего полета. Пройти способен не каждый.

Эта профессия — отчасти военная. Парашют был придуман не ради забавы, а для возможности высадить войска в труднодоступных районах. Затем появились спортивные парашюты, а вместе с ними и такое понятие, как «парашютный спорт». Наш сегодняшний герой служил в воздушно-десантных войсках, сейчас он занимается подготовкой спортсменов. Знакомьтесь, Вячеслав Субботин, старший инструктор аэродрома «Борки».

Как становятся инструкторами парашютного спорта

На это не один год положен, — говорит Вячеслав. — Желание прыгнуть с парашютом возникло у меня еще в детстве, лет в 5—6, тогда я впервые увидел парашютистов в небе над Тушинским аэродромом. Поэтому, когда друг рассказал мне о том, что можно начать заниматься парашютным спортом в клубе «Десантник», на аэродроме Алферьево, я не раздумывал. Там я сделал 12 прыжков, а потом ушел служить в воздушно-десантные войска.

Инструктором гражданской авиации стал на том же аэродроме. Я в то время устроился работать в МЧС, куда набирали спортсменов для десантирования в труднодоступные районы. Именно тогда и прошел специальный курс. Затем получил квалификацию тандем-мастера, дающую право на прыжки в паре. Чтобы подняться на эту ступень, нужно выполнить некоторые условия: сделать 500—600 прыжков, стать мастером спорта, иметь одну боевую отцепку. Боевой отцепкой называют ситуацию, когда основной парашют не раскрылся — парашютист отцепляет его и раскрывает запасной.

Без страховки

— В принципе, можно — объясняет мне собеседник, — но страховка спортсменов стоит очень дорого, да по большому счету она и не нужна. Сейчас техника на таком уровне развития, что разбиться практически невозможно — существуют специальные приборы, которые раскрывают запасной парашют автоматически на определенной высоте, если основной по каким-то причинам не раскрылся. Кроме того, парашют укладывается поэтапно, и каждый этап тщательно проверяется, так что нужно сильно постараться, чтобы сделать что-то не так.

Кстати, когда пошел служить в армию, меня сразу предупредили, что за специально проделанную боевую отцепку я отправлюсь на «губу». Ведь при возникновении такой ситуации солдату предоставляется 10-дневный отпуск, так как в результате он переживает сильнейший стресс. А спортсмен может этим просто воспользоваться, поскольку знает, что нужно сделать, чтобы получить этот отпуск.

Самый страшный прыжок

— В первый раз прыгать не очень страшно, — рассказывает Вячеслав, — ты еще не знаешь, на что идешь. А вот перед вторым прыжком колени действительно дрожат. Это — самый жуткий момент. Потом уже перестаешь бояться. Нет, страх, конечно, все равно присутствует, но уже в меньшей степени.

И Вячеслав знает, о чем говорит: на его счету уже больше 3000 прыжков, максимальная высота, с которой прыгал, 5,5 тысяч метров — чуть больше минуты свободного падения.

Тех, кто прыгает с парашютом впервые, называют «перворазниками». Их инструктируют 3—4 часа. Показывают парашют, взаимодействие его частей, рассказывают, как себя вести в самолете.

Высокий спорт

— Перворазниками я давно не занимаюсь, — говорит Вячеслав, — сейчас готовлю спортсменов по программе AFF (Accelerated FreeFall — ускоренный курс обучения для тех, кто хочет заниматься парашютным спортом — Прим. авт.). Занимаемся в классе 6 часов, потом практика — сначала на земле: отработка техники прыжка, чтобы человек научился правильно принимать прогиб, проходить отцепку и т. д.

Тренируются спортсмены на специальных тренажерах. Например, на подвесной системе, где парашютиста подвешивают, и он отрабатывает определенные действия. Устройство, которое мы между собой называем «тачка», представляет собой «ящик» на четырех колесах, сделанный по форме тела человека. «Тачка» вращается, а человек отрабатывает в ней развороты и прогиб. Хотя, на мой взгляд, лучший вариант — две кровати. Мы раньше так тренировались: повисали между двумя кроватями, было очень эффективно.

Всего уровней обучения AFF семь. С первого по третий, как говорит Вячеслав, человек учится выживать: отделяться от летательного аппарата, контролировать свободное падение, использовать приборы и раскрывать парашют на заданной высоте. Эти навыки приобретаются за счет интенсивных наземных тренировок и прямого контроля инструктором в воздухе.

Следующие четыре уровня — выработка навыков маневрирования в свободном падении. Студент учится выполнять подходы, развороты на 360 градусов, переднее и заднее сальто, перемещаться и ориентироваться в воздухе.

А если передумал?

Есть у инструкторов и другой способ заработка — прыжки в тандеме.

— Это когда люди приходят «покататься», — говорит Вячеслав. — Прыгают в паре с инструктором, который контролирует падение, раскрывает парашют. Вместе с ними прыгает оператор, который снимает падение на камеру. Он приземляется раньше и ждет «туриста» на земле, чтобы снять также приземление. Ох, чего только не наслушаешься в момент раскрытия парашюта, — смеется мой собеседник.

— А часто бывает, что парашютист, пройдя инструктаж, уже в самолете решает не прыгать?

— Не часто. Хотя мы никогда не настаиваем. Это — психологический момент. Если спортсмен чувствует, что не готов, все равно «смажет» прыжок, плохо его выполнит — и придется потом перепрыгивать.

— А какие вопросы чаще всего задают перворазники?

— «А если не раскроется запасной парашют?» — самый частый вопрос. Но, как я уже говорил, это сейчас — из области фантастики.

Для справки

График: инструкторы парашютного спорта, как правило, работают по выходным — в субботу и воскресенье.

Зарплата: по словам Вячеслава, зарплата инструктора зависит от многих критериев и может сильно варьироваться. Обычно за прыжок на тандемах инструктор получает около 4—5 тыс. руб. За выходные реально заработать около 300—400 долларов.

Скажу сразу: ответа на вопрос "зачем?" у меня нет. У каждого, кто пришел в первый раз на дропзону ради любопытства, в поисках острых ощущений или желая проверить себя на "смогу ли", а потом остался надолго, ответ будет свой.

Все, кто приходит впервые - после прыжка в тандеме, что значит в плотной связке и на одном парашюте с инструктором, после приземления орут от радости и восторженно обнимают своего "крестного отца". Но шагнуть дальше и научиться прыгать самостоятельно, а потом, возможно, серьезно заняться парашютным спортом - это уже совсем другое. Но такая возможность сегодня есть у любого или почти любого - если хочешь, если достаточно здоров, чтобы справляться в условиях острого стресса. Наконец, если достаточно зарабатываешь, потому что прыжки - удовольствие, мягко говоря, недешевое. Ограничений по возрасту практически нет, а в тандем вообще берут с 14. Совершеннолетний? Дееспособный? Решаешь, что тебе это зачем-то надо и ты это можешь? Вперед!

Дропзон (англ. drop zone - место, где выполняются прыжки с парашютом) нынче хватает, выбор есть. В Подмосковье 4-5 аэродромов, где прыгают не только спортсмены, но и учат начинающих. Самая крупная дропзона в стране - Аэроград Коломна (география понятна из названия). Но я начинала в маленьком и уютном Пущино, аэродром Большое Грызлово. Здесь нет такого мощного парка самолетов, как в Коломне, и народу гораздо меньше. Зато есть атмосфера. С одной стороны, какая-то очень "своя", домашняя и дружелюбная. С другой - вполне деловая, четкая. И сейчас для меня это место - лучшее на свете.

Что такое AFF

Способ быстро ("стартовый" комплект - это всего 8 прыжков) и максимально безопасно научиться азам владения парашютом придумали американцы. Accelerated Freefall (AFF) - прогрессивный курс обучения свободному падению. Падать определенно есть куда: когда в самолете пилот дает команду "Дверь открыть!" - под тобой 4 тыс. метров. После прыжка из самолета (профессионалы говорят скучно: "отделение от летательного аппарата") и до счастливого момента, когда с характерным хлопком над тобой раскрывается парашют, есть около минуты свободного падения - полета.

Каждый прыжок - новое задание, новый уровень сложности. Нулевой уровень - опять тандем, студент "привязан" к инструктору. Но он уже не "тушка", не "пассажир", как в развлекательном тандеме, тут уже приходится напрячься и кое-что изобразить: контролировать высоту и направление, имитировать раскрытие парашюта, делать "отмашку" (обязательный взмах руками, который подскажет остальным парашютистам из твоего взлета, что ты собираешься "открываться").

Три следующих прыжка - с двумя инструкторами, которые крепко держат тебя за специальные "колбаски"-захваты, намертво вшитые в комбинезон на плечах и ногах. Твои руки свободны, и тебе этими руками, как и ногами, опять надо выполнять упражнения.

Потом инструктор остается один. С каждым следующим "прыгом" - свободы все больше. Тебя отпускают сначала на секунды - сможешь ли стабильно "лежать" на пузе. Потом учат лететь уже не куда придется, а сознательно поворачивать, делать сальто, переворачиваться на спину и обратно, "вспухать", замедляя падение, "проваливаться" вниз, ускоряясь, и - это аксиома - из любого положения снова выходить в "нейтральную" позу на живот. Ну и, конечно, ключевая часть любого задания: вовремя, на строго заданной высоте выдернуть и правильно выкинуть "медузу" - вытяжной маленький парашютик, который и вытащит из ранца основной парашют-крыло.

Вторая часть любого прыжка - управлять этим крылом. Сориентироваться, найти аэродром, долететь по контрольным точкам, снижаясь строго "по заданному", грамотно зайти на посадку (направление показывает лежащая на земле огромная надувная стрелка), ну и сесть, конечно. А в процессе всего этого не забыть полюбоваться на красотищу внизу.

На первых порах обязательно помогает еще один инструктор, буквально пошагово ведет студента по рации. Ты еще оглядеться не успеваешь после раскрытия, а в заложенном от перепада высоты ухе уже доносится голос с земли: "Куда полетела? Давай правый разворот!" И заботливо приводит тебя, как на ниточке, к площадке для приземления.

Как не умереть от страха

И снова у меня нет ответа на этот вопрос. Первый - развлекательный - тандем - это было весело и почти не страшно. Чего бояться, если ты намертво привязана к надежнейшему инструктору Леше. И все, что от тебя требуется, - когда откроется дверь в самолете, просто повиснуть на тандем-мастере, поджав ноги, и не мешать ему выйти наружу. Самой никаких усилий типа "шаг в бездну" делать не приходится. Шаг этот делает Алексей.

А вот когда было принято решение записаться в "студентки" - вот тут организм начал бунтовать. Нет, ну, в самом деле, выпрыгивать в никуда - это не просто, природа нас на это не программировала, и сопротивляются такой противоестественной перспективе все органы подряд. Сердце колотится, в голове вакуум, ноги ватные. Приседаешь, как положено, перед выпрыгиванием, а колени не слушаются, не пружинят.

Но один секрет: контраст тянущего, животного страха перед прыжком и неописуемого восторга и облегчения, наступающего, когда раскрывается купол и продолжается полет - это самое сильное переживание в моей жизни. Это острое, безоговорочное, абсолютное счастье. Я не знаю, что там за химия работает - адреналин, эндорфины или еще что. Но то, что я испытывала подобное в своей жизни лишь дважды - во время рождения детей, - это факт. Асы прыгают спокойно. Новички наслаждаются бурей эмоций.

Ты еще оглядеться не успела. а в заложенном ухе уже доносится голос с земли: "Куда полетела? Давай правый разворот!"

Но это у меня. У других иначе: "Я лично "загибалась" под бурей эмоций весь AFF, - говорит вчерашняя "студентка" Лена, за два лета напрыгавшая больше сотни прыжков. - Про страх: лично для меня шаг из самолета в начале прыгательной жизни был возможен не из-за счастья полета, а из-за четкого понимания головой (не сердцем и нервами - они совершенно неадекватны в самолете), именно головой, что: а) есть сайпрес (прибор, обеспечивающий принудительное раскрытие запасного парашюта, если студент не делает этого до определенной высоты сам. - И.Н.) и б) запаска уложена риггером, он несет за ее укладку уголовную ответственность, в отличие от укладчика основного парашюта и в) я лично видела и была потрясена скрупулезностью укладки риггером запасного парашюта, по линейке, с грузиками и прищепочками".

К слову, мой (наш) замечательный Леша, который командует всеми инструкторами дропзоны, когда заканчивается длинный прыжковый день и все разбредаются по палаткам жарить шашлыки и травить байки, еще долго-долго, чуть не до полуночи, укладывает эти самые "запаски", скрепляя их личной печатью и обеспечивая безопасность тем, кто будет прыгать завтра.

Ну и еще обязательный элемент учебы, помогающий справиться со страхом, - то, что называется предпрыжковой или наземной подготовкой. Это еще на земле тебя заставляют до автоматизма заучивать каждое действие в воздухе, каждое движение вплоть до кивка головой. С тобой репетируют, требуя проговаривать вслух то, что ты должен делать. Сначала это удивляет, но потом, уже перед прыжком, назубок "затверженные" формулы помогают не растеряться окончательно и сделать задание. Тебя "гоняют" на понимание и быструю реакцию на условные знаки, которые подают инструкторы (в падении голоса не услышишь). Ты обязан заучить действия при отказе парашюта и натренировать тело на отцепочном тренажере до автоматизма. Тебе каждый раз объясняют план прыжка и вдалбливают схему захода на приземление, чтобы спокойно сел сам и не мешал другим. Над всем этим работают не только "твои" личные инструкторы, но вся команда дропзоны. Все это - и есть "твои парашютные университеты". Хотя, конечно, это только самые-самые азы. И чем дальше погружаешься в этот мир возможностей - тем более интересно и захватывающе.

Какие люди

Ну, конечно, на дропзоне здорово. И во время прыжков, и после долгого "прыжкового" дня. Это атмосфера праздника и беззаботной студенческой общаги. Это всеобщая доброжелательность и готовность помочь - словом, делом, просто ободряющей улыбкой. Это "хохмы" на каждом шагу. От надписи в самолете: "Уходя, закройте дверь" и до напутствия пилота: "Не забудьте парашют".

На новичков, какими бы неумелыми они ни были, свысока тут не смотрят - наверно, каждый помнит свой первый прыжок. Какой бы глупый "щенячий" вопрос не терзал тебя перед взлетом, ты можешь спокойно адресовать свои бесконечные "а если..." и "а вдруг..." кому угодно, и тебе ответят без иронии.

Ты ничего еще не знаешь и не умеешь. Но тебя "авансом" берут в эту большую дружную семью, понимая, что если не впишешься, уйдешь сам. Это подкупает. Наверно, даже наверняка у "больших" есть соперничество и жесткая конкуренция, это ведь спорт. Но взаимовыручка - абсолютна.

Что творят местные профи в воздухе - это требует отдельных дифирамбов. Когда я во время очередного уровня вместо спокойного, как учили, отделения кубарем улетела из самолета, Алексей оставался в воздухе рядом. Рассказала позже об этом своему второму (правильно говорить "резервному") инструктору Славе. Он в ответ: "Сама стабилизировалась или Леша?" Обыденно так спросил. То есть для них вполне нормально поймать беспорядочно падающего студента, "зафиксировать" его в безопасной позе и, если понадобится, помочь открыть парашют. Работа такая. Немного нервная, но студенты об этом не знают - их берегут и поддерживают.

А потом, наконец, наступает момент - и тебе разрешают прыгнуть самой. Инструктор остается на земле.

И как же красиво, когда на монотонный гул высоко летящего и почти не видного с земли самолета вдруг накладывается рой падающих веселых точек. Через несколько мгновений они превращаются в разноцветные "крылья", и в небе начинается яркая карусель. Еще минута - и мастера приземляются один за другим на бешеной скорости, в последний момент ставя свое "крыло" едва ли не вертикально к поверхности земли. Это шик такой - разогнаться и пролететь еще несколько десятков метров прямо над травой, а у зрителей от этого зрелища неизменно захватывает дух.

Ну а студенты-новички еще долго кружат над аэродромом и не спешат садиться, не желая расставаться с небом.

Конкретно

Сколько стоит прыжок

Развлекательный прыжок в паре с тандем-мастером - 7 тыс. рублей.

Тандем с фото и видеосъемкой - 9 тыс. рублей.

Программа AFF:

Прыжки с двумя инструкторами -

6,4- 7 тыс. рублей.

Прыжки с одним инструктором - 4,6 - 5,2 тыс. рублей.

Аренда всего снаряжения (парашют, комбинезон, каска, очки, перчатки, высотомер) входит в стоимость прыжка.

По окончании обучения спортивный прыжок на своем снаряжении -

650 -800 рублей.

Аренда парашюта на один прыжок - 400 рублей.

Укладка парашюта - 140 рублей.

Обучение укладке парашюта - 1400 рублей.

А в сегодняшнем выпуске – многократный чемпион, инструктор парашютного спорта USPA, человек, у которого более 10 тысяч прыжков — Геннадий Антюфеев.

Мой рабочий день… по-настоящему рабочий . Иногда бывает в выходные, а иногда – в будни. Просыпаюсь не очень рано, долго прихожу в себя, часто – с помощью ФБ: за ночь всегда что-то произойдет. Дальше иду на стадион – это строго. Пока потягаю гантели, наступает уже завтрак или обед. Много времени провожу за компьютером, на сайтах, посвященных парашютизму – для работы это полезно. Суббота же начинается с 6.00: подъём, разминка в темпе, овсянка. На Теремках, обычно, кого-то заберу и – на аэродром. В 8.30 там начинаем растаскивать завал из ангара – готовимся к наплыву прыгунов. Потом начинается кипиш: кто и с кем прыгает. Наблюдаю за подготовкой – все нужно подметить и предусмотреть.

Сам прыгаю, в основном, по необходимости: у нас мало подъёмов и инструктора мало прыгают. Я сам мог бы выполнить 50% работы, но им нужно зарабатывать, потому занимаюсь наземным контролем, чтобы все остались живыми и целыми. А тут хватает за кем последить и предостеречь. Прыжки заканчиваются к 15:00-16.00. После этого – снова перенос и складывание разного снаряжения. После всей этой суматохи уже ничего не хочется, разве что поесть и свалиться в горизонтальное положение, так как за день нечасто удается присесть – все на ногах. А в воскресение – вторая серия.

01 / 2

Я плохо помню своё детство, оно было пасмурным и малорадостным. Сначала – в селе с бабушкой, потом – интернат. Кем мечтают стать интернатовские дети? Космонавтами. В школьные годы занимался в секции футбола, в старших классах – в летной. Потому и попал в парашютную секцию: тогда парашютный спорт был уделом детей из неполных или неблагополучных семей – редко среди нас были ребята, хорошо устроенные по жизни. На аэродроме можно было проводить много времени – даже жить, там кормили и был свой распорядок. В лётное училище не прошел по зрению. Глупо конечно — страна во мне потеряла хорошего пилота. Так и остался в парашютном спорте. Так кем же я мечтал быть? Да просто быть. Мне нравится девиз самураев: «Жизнь – это всего лишь путь к смерти». И на этом пути нужно успеть кое-что сделать!

Инструктор по парашютному спорту – это преподаватель. Это тот, кто рядом с вами в свободном падении. Его присутствие – не всегда гарант благополучного исхода, но с ним как-то надёжнее, спокойнее и увереннее. А в общем – работа нервная.

01 / 2

В СССР профессия парашютиста была почетной, престижной и материально выгодной: на заводе работать не нужно, прыгаешь, платят, квартиру получаешь, ездишь по миру. Не бухай, не делай глупостей и будет тебе карьера. А когда Союз развалился – остались парашютисты за бортом. Пришлось зарабатывать, кто как может. Но мастерство не пропьёшь – это то, что я умею делать лучше всего другого. Вот и вернулся в прыжки.

Зимой также подрабатываю инструктором по лыжам, а также в тандеме на параплане катаю. Эпизодически водил в горы группы, но в этом году завязался с аэродромом – и безвылазно. А вот свой первый прыжок совершил в 1979 году, но ничего о нем не помню.

01 / 2

Самое простое в моей профессии – прыгать. Самое сложное – разруливать человеческие отношения: много грязи и борьбы за существование, да ещё и сытное. Но больше всего мне нравится, когда, после 7-10 прыжков, тот, кто ещё неделю назад трясся от страха, улыбается от наслаждения в свободном падении и, после приземления, вприпрыжку бежит с парашютом, чтобы скорее записаться на следующий подъём.

В Украине дела с парашютным спортом для инструкторов обстоят отвратительно! Если говорить о прыжках в других странах, то часто все зависит от хозяина клуба — как он все организует и с какой целью: либо просто бабло выкачивать по максимуму и минимум вложений (завтра может и не быть) , либо это его дело и надолго. В Украине есть одно, относительно комфортное, место – в Днепропетровске. То же могу сказать и о других странах. В Аргентине видел такой срач, что даже мне, видавшему виды разных глубинок и деревянных туалетов, было странно. А вот в Испании для прыгунов все по-человечески: персонал улыбается и всё разумно.

01 / 2

Дальше хотелось бы попасть в Африку – на львов посмотреть, и в Америку – на курсы экзаменаторов. Сейчас начинаю проталкивать идею международной организации парашютного спорта — USPA , которая поможет узаконить и стандартизировать деятельность инструкторов в Украине – ведь мы до сих пор считаемся нелегалами!

Если говорить о парашютизме как о хобби , то в среднем этот вид спорта обходится в 25000 грн в месяц, если не выезжать за границу, заниматься без тренировок в аэротрубе и брать в аренду парашютную систему. Если же снаряжение у вас своё, то будет дешевле на 40%-50%, но само снаряжение стоит от 5000 до 7000$. А если ваша цель — стать профессионалом в скайдайвинге, участвовать в соревнованиях, то уже не обойтись без тренировок в аэротрубе, прыжков с инструктором, тренировочных сборов в Европе и т.п.

Вот история из жизни моих белорусских студентов. Подружился я с ними – хорошие ребята. Приезжают, а у девушки под глазом синяк. Я смеюсь: «Что, Юра стукнул?». Она улыбается: «Ну, а кто ещё? Он, конечно. Ночью сплю, а он как врежет! Я вскакиваю и он вскакивает – такой весь испуганный. И говорит: «Ты прости, конечно, но не поверишь – мне снится, что я перед прыжками на тренажере вишу, а Гена мне так строго кричит, мол, отказ, отцепка. Ну, я и как рванул подушку отцепки, вот тебе и зарядил под глаз». Мы посмеялись, и тут говорит Юра: «А вот что было с Кирой! Если бы мы не дружили, мог бы приревновать. Сплю и слышу: «Гена, Гена, держи, держи меня. Геночка, держи!». А потом она рассказывает, как снился ей прыжок, как было страшно и я рядом перед ней – отпускаю и улыбаюсь, а она тянется ко мне руками.